печеных яблок заполняет небольшую, но уютную гостиную. И пока бабушка возится с внуками, я позволяю себе расслабиться и погрузиться в свои мысли.

Вчера звонила Дашка, как бы между делом интересовалась, общаюсь ли я с Вадимом. Говорит, в офисе даже не здоровается, когда мимо проходит, и общие коллеги подтверждают, обычно открытый для контактов Соколовский внезапно от всех закрылся. Все общение через секретаря. Он как будто после нашего отъезда из города стал другим.

А в последнее время его почти на работе и не видно, а между прочим важный объект на носу. Это непохоже на Соколовского. Но мне нечего на это ответить. Как выяснилось, я сама не так уж хорошо знала бывшего мужа.

Маска слетела, остались факты.

Все его слова так и остались словами. Нет, он помогает финансово, он общается с детьми, я почти не участвую в этих беседах. Наши с ним разговоры исключительно по телефону, и они действительно не похожи на прежние. А со временем как будто «сходят на нет» — реже и короче. Значит, так должно было быть.

Мы ведь теперь в разводе.

Странно, но я не чувствую опустошения от этого.

Нет, еще не все зажило. Не прошли мои чувства к Вадиму, и не исчезли, будто их не было. Мне непросто, однако я учусь принимать действительность.

Это тоже мое достижение

А еще Шумова делится другими новостями, сначала аккуратно — оценивая не расстраивают ли меня ее слова. А замечая, что реагирую я отныне спокойно, расслабляется и пересказывает события, происходящие в городе и за его пределами.

Феде сделали операцию, и я действительно рада, что мальчик идет на поправку. Он и Злата еще не вернулись, но, насколько я поняла, Исакова в город не спешит. Даша узнала от Руслана, что Златой интересуются органы в связи с той историей со взятками.

Что ж. Выходит, я не зря заезжала в отделение перед отъездом. Признаться, я не думала, что кто-то отреагирует, но оказалось, не все такие продажные как Храпин.

Знаю, Исаковой не предъявят ничего серьезного, и все же, раз она не торопится обратно, значит, еще не смогла уладить этот вопрос. За Федей отправится бабушка, мама Златы. А что будет с ней самой меня, признаться, мало волнует.

Даже если она вернется и возьмется окучивать Вадима по новой, это будет уже не моя история. Только сейчас, отпустив Вадима по-настоящему, я вдруг поняла, что это было верное решение. Нельзя заставить человека быть рядом.

Заставлять исполнять твои желания, шантажируя. Что я могла? Поставить условия, чтобы он не виделся со Златой и Федей? Возможно, он бы так и сделал. Но эффект был бы временный. Потому что это было не его решение.

А потом все началось бы с самого начала. Ложь, чтобы меня не расстраивать, потом, чтобы не было проблем, и чтобы я не пилила. Непринятие ситуации с моей стороны и полная покладистость Златы. Кто бы выиграл?

Я не могла по-другому, слишком подкосила меня правда. И мне нужно было время, чтобы разобраться в этом. Я какое-то время истязала и искала в себе причины произошедшего, винила.

Считала, Вадим меня предал, потому что со мной что-то не так. Я его довела. Я.

И есть те, кто твердит — в измене виноваты двое. Но это не так.

Это в ссоре виноваты двое, потому что оба участники. А в измене принимал участие лишь один из нас. У Соколовского был выбор поддаться соблазну или нет. Лгать много лет я Вадима тоже не просила.

И может, с его стороны, все это не выглядит так однозначно. И да, у нас были проблемы, в создании которых и я принимала участие. Но разве мы не должны были их решать вместе?

Со мной все так.

Просто вместе мы не справились. И вот здесь уже некого винить.

Я простила Вадима. Простила, но мое прощение ему больше не нужно.

— А с Русланом что? — интересуется Дашка, с облегчением закончив пересказывать главные новости, и вырывая меня из мыслей. — Он спрашивал про тебя. В общем… Что-то ты и правда затянула с поездкой. Говорила на месяц, максимум два…

— Обстоятельства немного изменились, — отвечаю уклончиво.

— Ладно, подруга. По голосу слышу, что настроение у тебя бодрое, может, кто-то ещё занял твое сердечко? Ну не буду доставать, потом все расскажешь! Главное, не забудь вернуться.

Еще немного поболтав, Шумова прощается. А у меня до сих пор, спустя почти сутки, не выходит из головы наш разговор. И словно кто-то подслушивает мои мысли, в мессенджере приходит сообщение.

«А сейчас готова?»

К губам липнет улыбка.

«Я только что о тебе думала. Как ты это делаешь?»

«Не буду раскрывать секрет. Как ты?».

«Все хорошо, Руслан»

«Счастлива?»

«Работаю над этим. И вполне успешно».

«Я рад за тебя, Лиза. Правда рад».

Я кусаю губы, ничего не отвечая, а Бондарев присылает новое сообщение:

«Вернешься?»

Пишу сообщение, чувствуя, как в груди поднимается волнение:

«Нет, прости».

Но перед тем как отправить, замираю.

Хочу ли я обратно? Или здесь мой дом?

Сначала я считала, что вернусь через месяц, Дашка права, я затянула, просто кое-что мои планы перекроило. Но если рассмотреть вопрос теоретически. Я, уезжая, не сжигала мосты.

Алла, менеджер по проектам, подкидывает мне работу время от времени, и говорит, что для меня в копании найдется место. Даже если я не хочу возвращаться в квартиру, где мы жили с Вадимом, на первое время я с детьми смогу снять жилье, я остаточно накопила и зарабатываю.

Так хотела бы я вернуться в будущем?

Рассматриваю такой вариант?

Меня тянет обратно, черт возьми.

И я готова дать этому большому городу, который стал для меня жестоким учителем, второй шанс. Да, меня подкосило предательство мужа.

Но это не повод больше не впускать в свою жизнь чувства. И это не повод бояться прошлого.

Удаляю ответ и пишу:

«Обязательно».

И на этот раз отправляю.

Я вернусь. Просто кое-что безвозвратно изменится.

И пусть не знаю, что меня ждет, но неизвестность больше не пугает. Потому что чувствую, я точно буду счастлива. Я теперь умею.

Когда придет время, все будет. А сейчас мне просто хорошо от того, что есть.

Я радуюсь смеху детей, маминым блинчикам по утрам, прогулкам по саду и возможности видеть, как растут мои крошки. Я научилась выделять время на себя, успевать больше и при этом не впадать в депрессию.

Я улыбаюсь. Так часто, как никогда раньше.

Совсем скоро меня ждет новое испытание.

Я немного